In 1924 the self-taught artist Iurii Nikolaevich Rozhkov created a series of photomontages inspired by Vladimir Maiakovskii’s propagandistic ode to labor, “To the Workers of Kursk,” and the geological discovery of the Kursk Magnetic Anomaly (KMA), the biggest iron-ore basin in the world. The series was first shown at the “Twenty Years of Work” exhibition in January 1930, which the poet himself curated. In the exhibition catalogue, Maiakovskii made note of Rozhkov’s work as: “A temporary monument. Rozhkov’s montages. To be printed.” Two months after the exhibition Maiakovskii committed suicide. Rozhkov’s photomontages remained unpublished during his lifetime. The talk introduces Rozhkov’s less-known photomontage series as a new model of the avant-garde photopoetry book, which offers a sequential reading of Maiakovskii's poem and functions as a cinematic dispositive of the early Soviet agitprop apparatus (dispositif). Bošković argues that the photopoem itself converts into an idiosyncratic avant-garde de-mountable memorial to the working class: a dynamic ciné-dispositive through which the early agitprop apparatus is realized in lived experience, reproduced, and transformed, thus delineating its shift towards the new dispositif of the late 1920s—socialist realism.

Уникальное издание по сути возвращает для широкого круга ценителей отечественного авангарда одну из самых странных, во многом забытых, но ярких его фигур – художника (а равно инженера и геолога) Юрия Николаевича Рожкова (1898-1940). В 1824-м году Рожков создал уникальный фотомонтажный цикл к поэме «Рабочим Курска, добывшим первую руду, временный памятник работы Владимира Маяковского». Этот цикл экспонировался на знаменитой выставке Маяковского «20 лет работы», но не издавалась при жизни поэта и художника; она воспроизводилась уже ближе к нашему времени коллекционными тиражами и лишь теперь предстает в достойном формате, – сопровожденная рядом статей и комментариев. В книге впервые публикуется еще одна сохранившаяся коллажная работа Рожкова к стихотворению Маяковского «Еврей». Стоит отметить глубокие и подробные комментарии Андрея Россомахина к метатекстам Маяковского и Рожкова.

Другая книга из серии «Avant-Garde» ещё необычнее. Это –фотомонтажный цикл Юрия Рожкова к поэме Маяковского: «Рабочим Курска, добывшим первую руду…»: Реконструкция неизданной книги 1924 года. Маяковскому настолько понравилось то, как визуализировал его поэму фотограф и геолог Юрий Николаевич Рожков, что он представил его фотомонтаж на своей выставке «20 лет работы». Более того, Юрий Рожков (с согласия Маяковского) сделал ещё одни фотомонтажные иллюстрации к ещё одному стихотворению великого поэта «Еврей». Этот фотомонтаж тоже помещён в книге.

Это агитационное стихотворение, посвящённое еврейским земледельческим колониям в Крыму. Маяковский, действительно, великий поэт. Ему удавалось всё превратить в настоящую поэзию. Скажем, агитационное стихотворение за то, чтобы все занимались спортом –пожалуйста! «Но нет на свете прекрасней одёжи, чем бронза мускулов и свежесть кожи. И когда подыметесь чисты и стройны, любую одежу заказывайте Москвошвею, и … лучшие девушки нашей страны сами бросятся вам на шею!»

Вот и стихотворение «Еврей» у него получилось. И у Рожкова фотомонтаж получился. В статье Михаила Карасика «Фотомонтаж – искусство социалистической стройки» интересно рассказано и про фотомонтаж, и про социалистическую стройку, и про еврейские земледельческие колонии, разумеется, разогнанные в год великого перелома сельского хозяйства. Добровольные объединения, в которых председатели выбираются, а не назначаются, сталинскому партаппарату были абсолютно ни к чему.

В статьях, приложенных (если можно так выразиться) к фотомонтажам Рожкова и стихам Маяковского, меня более всего заинтересовала судьба семейства Рожковых: отца и его детей. Это судьба русской демократической или даже революционной интеллигенции России, уничтоженной постреволюционной русской жандармерией. Судите сами: отец «Николай Борисович Рожков (1866-1927) – инженер-технолог Орехово-Зуевской мануфактуры Саввы Морозова (1890-1898), директор прядильной и ткацких фабрик Прохоровской Трёхгорной мануфактуры (1898-1905) и мануфактуры Красильщиковых (1906-1921), заведующий производственным отделом Иваново-Вознесенского текстильного треста (1921-1927). Благодаря Н. Б. Рожкову на этих предприятиях были внедрены новейшие английские, немецкие и швейцарские технологии прядильного и текстильного производства. Организованы рабочие посёлки с воскресными школами и больницами. В спорах между рабочими профсоюзами и владельцами предприятий поддерживал рабочих, разрешая конфликты мирным путём».

Детей, впрочем, воспитал в неготовности к разрешению конфликтов мирным путём. Хороших детей воспитал. Дочь: «Лидия Николаевна Рожкова (1896-1982). С 1916 года принимала участие в социал-демократических кружках. В 1937 году арестована и сослана в Архангельскую область; реабилитирована в 1960». Младший сын: «Борис Николаевич Рожков (1901/1902-1938). С 1920 года учился на физико-математическом факультете МГУ. В 1927 руководил работами Дагестанской геологопоисковой партии, открыл медноколчеданное месторождение Кизил-Дере. В 1928-1930 годах работал в Геолкоме, руководил работами Норильской группы геологических партий, сделал детальную геологическую съёмку этого района. В начале 1930-х был направлен в Восточно-Сибирский геологоразведочный трест, где проводил исследования на реке Тунгуске и на Анабарском массиве.  Арестован 3 декабря 1936 года. Расстрелян 22 апреля 1938 года. Реабилитирован 19 марта 1957 года».

Старший сын Николая Рожкова, Юрий, геолог, интересующийся новым искусством новой России, даже работающий в этом искусстве и успешно работающий, человек, открывший 33 промышленно ценных месторождения рудного золота в Северо-Восточном Казахстане, не отрёкся от арестованных брата и сестры, обвинён в развале работы треста «Золоторазведка» Северного Казахстана и пособничестве брату, «врагу народа», отстранён от работы, исключён из партии. Не арестован. Тяжело больной (туберкулёз лёгких) жил в Москве, продолжал работу по анализу материалов геологопоисковых работ. Рукопись его работы легла в основу дальнейших разработок института «НИГРИзолото». Последние три года Рожков прожил благодаря своей жене, Зинаиды Матиссен. Умер в 1940-м на 42 году жизни. Вот такой человек сделал фотомонтаж поэмы Маяковского «Рабочим Курска, добывшим первую руду…»

Надо сказать, что его судьба странно и страшно рифмуется с этой поэмой. Потому что в чём её (как принято сейчас говорить) месседж? Прежде были герои, вожди, великие литераторы, которым ставили памятники. А теперь появились … безымянные герои. Им не поставишь памятника, потому что их … много. Их памятник – это то, что они сделали. И это самый прекрасный из всех возможных памятников.

Очень красивая книжка. И очень драматичная. Сначала – издание той книжки, которую не смог издать Маяковский: «Рабочим Курска, добывшим первую руду. Временный памятник Владимира Маяковского». Поэма Маяковского, проиллюстрированная фотомонтажом Юрия Рожкова, фотохудожника и геолога. Потом статьи о поэме, о фотомонтаже в Германии и в Советской России, о Юрии Рожкове и его близких, потом еще одно стихотворение Маяковского с фотомонтажом Юрия Рожкова - о еврейских земледельческих коммунах в Крыму, уничтоженных в ходе великого сталинского перелома. Среди всех этих материалов я выделил материалы про Юрия Рожкова. Ибо это судьба русской революции и русских революционеров. Родился в семье преуспевающего инженера-технолога. Благодаря ему на текстильных производствах были внедрены новейшие европейские технологии. Во всех конфликтах выступал на стороне рабочих. Детей воспитал так, что все они оказались в Красной гвардии и все (за исключением Юрия) были расстреляны в 1937-38-м.

Юрий Рожков стал геологом, открыл 33 месторождения рудного золота в Северо-Восточном Казахстане. В 1936 году отстранен от работы, исключен из партии «за пособничество брату – врагу народа». Вернулся в Москву тяжело больным, умер в 1940-м. Последние три года выжил благодаря заботам жены, Зинаиды Матиссен. В 1920-е годы увлекся новым искусством - фотомонтажом, подружился с Маяковским, оформил два его текста. Маяковский мечтал их издать, да так и не издал. Только макеты показал на своей юбилейной выставке. Теперь можно посмотреть и заодно прочитать про замечательного человека, Юрия Рожкова. В книге есть его фотографии. Он удивительно похож на Андрея Платонова. Видимо, одна порода, один чекан.

В выпущенную Издательством Европейского университета в Санкт-Петербурге книгу вошли не только полноцветные репродукции всех монтажей Рожкова, но и исследования Л. К. Алексеевой, А. Бошковича, В. Н. Дядичева, М. С. Карасика, К. В. Матиссен, А. А. Россомахина, А. Н. Фоменко, рассматривающие самые разные аспекты как самой

поэмы, так и ее визуального воплощения, осуществленного в фотомонтажах Юрия Рожкова.

Удивительным образом художник-дилетант Ю. Н. Рожков оказался не только последователем таких пионеров в искусстве фотомонтажа, как А. Родченко, Г. Клуцис, братья Стенберги или европейские дадаисты, — в чем-то он даже предвосхитил их последующие достижения. Недаром в 1970–1980-х годах монтажи к «Рабочим Курска...» экспонировались по всей Восточной и Западной Европе, а также в США, на Кубе и даже в Австралии.